Разумихин Ал - Последнее Свидетельство
Ал.Разумихин
Последнее свидетельство
Судьба... Череда лет, удивляющая своей изломанностью. В немалой мере
она определялась происхождением писателя, причудливыми зигзагами
общественной жизни и еще средой, с ее часто излишне значимыми
окололитературными недоразумениями. Но отдадим должное: к немалым
испытаниям, выпадавшим на его долю, Овалов относился всегда мужественно -
переносил их достойно.
Творческая биография Льва Овалова началась на страницах журнала
"Октябрь" повестью "Болтовня". Дебюту молодого автора сопутствовал успех.
"Заслуга Овалова в том, что у него рабочий становится подлинным,
органическим героем литературы и что в образе Морозова ему удалось избежать
как "железобетонного" схематизма, так и мелкобуржуазного подсюсюкивания
перед рабочим", - решительно заявлял журнал "На литературном посту",
объявляя "Болтовню" "крупным событием во всей пролетарской литературе".
"На примере Морозова вы чувствуете, как новое, социалистическое прет из
всех щелей, преодолевает, выкидывает вон все старое, мелкособственническое и
как оно формирует нового рабочего, нового классового человека", -
раздавалось из другого литературного лагеря со страниц журнала "Литература и
искусство", обнаруживая даже во взаимном острополемическом обмене мнениями
точку сближения противоборствующих групп.
"Браво, дружище Морозов! - приветствовал повесть Александр Бек. - Пусть
горит твой дневник! Это сгорает вчерашний Морозов, и в огне встают контуры
нового Морозова.
Это сгорает человек болтовни и вырастает человек революционного дела".
В чем-то интерес к произведению начинающего автора, созданному под
сильным влиянием Р.Роллана ("Кола Брюньон"), безусловно был продиктован
развертывавшейся литературной борьбой вокруг вопроса о классике. Позицию же
тогдашних блюстителей пролетарской чистоты, на роль которых претендовали
рапповцы, скорее определяло совершенно отчетливое стремление приветствовать
одного из новых писателей, из рабочих и крестьян, входивших в литературу.
Ревниво превознося автора "Болтовни", они пестовали молодого
художника-пролетария, вчерашнего литкружковца. Понять рапповцев можно. Но
одна деталь все же требует уточнения. Литкружковцем Лев Овалов действительно
до недавнего времени был. А вот пролетарием...
Из ближайших родственников писателя упомянем двух его прадедов:
профессора С. И. Баршева - по отцовской ветви и профессора А. Я. Кожевникова
- по линии материнской. Первый в семидесятые годы прошлого столетия был
деканом юридического факультета, а затем ректором Московского университета.
С именем второго связано формирование невропатологии как самостоятельной
дисциплины в отечественной медицинской науке. Среди отдаленных предков со
стороны матери - русский мыслитель начала XVIII века, проповедовавший
нравственное подвижничество, Д.Е.Тверитинов. В "Энциклопедическом словаре"
Ф.Брокгауза и И.А.Ефрона можно найти имена восьми человек, представителей
генеалогического древа дворянского рода, из которого вышел молодой
пролетарский писатель Л.Овалов.
Ему было девять лет, когда в 1914 году погиб на фронте отец - С. В.
Шаповалов. Мать, выпускница медицинского факультета Московского
университета, С.Н.Тверитинова-Шаповалова осталась с двумя сыновьями на
руках. Жить продолжали в Москве у родственников. В 18-м году голод заставил
их покинуть столицу. Приютило коренных москвичей село Успенское Орловской
губернии. По осени братья отправились учиться в сельскую школу. Там же стала
учительствовать и Софья Николаевна